Игорь Николаевич Цапенко

- Игорь Николаевич, у каждого человека с детством связано немало ярких воспоминаний. У Вас есть такие?

- Конечно. Их много… Одно из самых интересных, как в третьем или четвертом классе родители повезли меня отдыхать на море, в местечко где-то рядом с Сухуми. Плавать до этого я не умел, а вот там как-то неожиданно для себя научился. Это и запомнилось…. До сих пор, когда глаза закрываю, вижу как наяву: вот я вдоль берега пытаюсь плыть; вот чувствую, что помогаю себе ногами, потом вдруг обнаруживаю, что «оторвался» от дна... Буквально через день уже плавал с отцом до середины буйков, а к концу отпуска – и до самих буйков доплывали.

- Какой отцовский «урок» считаете для себя главным?

- Из-за заграничной командировки родителей я долгое время жил с дедом по маминой линии, Михаилом Яковлевичем. Так вот, и он, и отец, Николай Николаевич, всегда говорили, что «наши достижения в наших собственных руках». Это было как наказ на всю жизнь. Я его крепко запомнил. Даже не знаю, может кому-то покажется пафосным, но в моей судьбе все так и получалось. Меня никто не учил «плавать по жизни», никто, так сказать, не «переставлял ноги». Я всегда пытался это делать сам – как умел. Да, порой набивал шишки и совершал ошибки, но были и победы. С тех пор так вот и нахожусь в самостоятельном заплыве…

- Кто-то, кроме семьи, повлиял на рост и становление Вашей личности?

- Серьезный вопрос и ответить на него однозначно довольно трудно… Думаю, в большей степени все же повлияло время, в котором я жил. Ведь именно тогда и происходило это мое «становление». Конечно, что-то в том времени было плохим, что-то – хорошим, но было главное – интерес к жизни. Пусть мы тогда не имели много из того, что имеют современные дети, я говорю про блага цивилизации, но жить нам, думаю, все же было веселее и интереснее. Хотя… может, это мне так кажется уже сейчас, с высоты своего возраста...

А еще, думаю все же, я влиял на себя сам, с помощью собственных амбиций и сложившихся жизненных приоритетов. Ну, и, наверное, школа влияла... Разумеется, положительно. У меня были отличные школьные друзья, да и учились мы, в общем, неплохо, хотя бывало и хулиганили – месяца не проходило, чтобы родителей не вызывали на разговор.

- Ругали Вас потом дома после таких разговоров?

- Да, в общем, нет. Может потому, что и дед, и отец вспоминали собственное школярство – ведь они и сами ангелами не были. А мама, как я помню, всегда посмеивалась в тряпочку.

- По каким критериям выбирали вуз?

- Во-первых, в школе, где я учился, был химический уклон. А еще повезло – у нас была хорошая преподаватель химии – Нина Петровна Гришина, которой, не знаю, каким уж образом, но удалось влюбить меня в свой предмет. В то время, кстати, было популярным заниматься пиротехникой. Я тоже с удовольствием делал опыты, ставил эксперименты… Вероятно, именно это меня и заинтересовало – возможность проявлять творчество, экспериментировать. Ведь в данной науке все построено на опытах, на созидании. А это как раз то, что мне нравилось. И, надо сказать, нравится до сих пор. Хотя по мужской линии у нас в роду были, в основном, военнослужащие. Я же с этой стези сошел, выбрав собственную дорогу. Мне доставляло удовольствие соединять растворы, наблюдать за химическими реакциями реактивов, думать самому, действовать и получать результат. Помню, как, использовав произвольные компоненты, мы с другом получили две очень интересные «авторские» реакции. Первую назвали «Реакцией лесного клопа», потому что она источала дико неприятный запах, и Нина Петровна за эту самодеятельность нас выгнала из класса, да и родителей вызвала. Вторую окрестили «Реакцией подсолнечного масла», потому что эта смесь имела масляный вид. Так что, выбор института был предопределен – только тот, в котором дали бы развернуться в плане химии – МХТИ им. Менделеева.

- Ваша специальность – инженер по переработке пластмасс. Почему именно это направление привлекло?

- В то время получать пластические массы и их перерабатывать было модно, направление оказалось популярным и я, скорее всего, поддался духу времени. На органическом факультете – потом его сделали пластмассовым – нас поделили на группы. Кого-то – на синтез. Кого-то, в том числе и меня, – на переработку. Можно сказать, здесь вмешалась сама судьба, о чем я, кстати, ни в коей мере не сожалею. Переработка – это, действительно, очень интересно.

- Начиная с 1991 года, основным направлением Вашей деятельности стала разработка и организация производства композиционных полимерных материалов. Успехи были?

- Композиционные материалы… Это было для меня ново и любопытно. А я всегда – и тогда, и теперь – занимаюсь только тем, что по-настоящему интересно именно здесь и сейчас. За славой первооткрывателя никогда не гнался, просто хотелось попробовать совместить, на первый взгляд, несовместимые с полимерами «инородные» вещества, а в результате – получить уникальный материал с совершенно новыми свойствами, существенно отличающимися от свойств полимеров.

Считаю, что несомненный успех был, когда мы в «ВИАМ-Суперкон», и я в том числе, впервые в стране организовали выпуск суперконцентратов красителей в гранулированной форме. Мы тогда стали первыми и гордились этим! Раньше красящий пигмент для полимеров вводился непосредственно в материал при переработке. Или же – второй вариант – добавлялся в чан с разогретым полиэтиленом или полипропиленом, находящимся в вязко-текучем состоянии. Всю эту массу месили, потом она застывала, затем ее вытаскивали из чана и дробили. Дробленка как раз и была суперконцентратом полимеров. В «ВИАМ-Суперкон» на достаточно хорошем оборудовании мы впервые сумели получить гранулированные пигменты.

Считаю, что тогда удалось добиться главного – получить специальную рецептуру сверхмолекулярного полиэтилена, который должен использоваться в изготовлении трубы для перекачки нефтяной шихты. Понятно, что данная композиция с участием сверхмолекулярного полиэтилена в качестве материала трубы имела высокую абразивостойкость, в десять раз превышающую абразивостойкость тех труб, которые используются в настоящее время. Не знаю, применяется ли разработка в современных условиях, но она определенно достойна внимания, и профессионалы ею могут гордиться.

В принципе, мы тогда по многим темам сумели оказаться в авангарде. Например, когда появился полифениленсульфид, первыми ввезли его в Россию и изготовили из него новые композиции, первыми выработали технические условия на стеклонаполненные и минералонаполненные композиции на основе полифениленсульфида. Потом данную «волну» подхватил «Полипластик».

- Игорь Николаевич, интересен Ваш опыт работы в Великобритании. Расскажите, что «приобрели» в профессиональном плане? Понравилась ли страна, люди?

- Великобритания очень интересна. В стереотипы об этом государстве, которые сложились в головах многих, она не укладывается. Как, впрочем, думаю, и любая другая страна. Я понял, что есть два типа британцев: жители столицы – чопорные лондонцы, и все остальные – простые, доброжелательные, совсем обычные, в чем-то даже похожие на нас – также спешат вечерами домой, также стремятся экономить… Например, они прекрасно понимают, что в мегаполисе жизнь гораздо дороже, поэтому закупки стараются делать в небольших провинциальных магазинчиках. Прямо так и говорят: «Зачем нам этот Лондон? И без него хорошо». Вообще же, как мне показалось на тот момент, англичане – весьма толерантный и лояльный во многих вопросах народ.

Но, все же, есть и у них особенности, так сказать… Например, для меня стал открытием факт того, что британские граждане очень любят выпивать. Даже чересчур, на мой взгляд. Поразило количество алкогольных возлияний, которые приходилось наблюдать. Узнал, что суббота в Англии считается женским днем, поэтому по субботам в пабах пьют пиво только женщины. В воскресенье же, как и в день футбола (а это обычно среда), пьяных вообще очень много, потому что выпивают все – независимо от пола. Честно, я такое количество нетрезвых видел впервые.

Вообще, наблюдая за местными жителями, сделал вывод, что их, в принципе, больше всего интересуют три вещи. Первая, естественно, футбол. Вторая – скачки. Ну, а третья – крикет. Это такая, на мой взгляд, «смесь» бейсбола, нашей лапты и советского «чижика». Так вот, от всего этого англичане, как сегодня молодежь выражается, «тащатся». Мне же нравится только футбол, сам в детстве гонял мяч.

- Почти три года Вы работали в британском APVBaker, получили диплом «Специалист высшей категории по наладке и эксплуатации двушнековых экструдеров». Что скажете?

- В рабочих вопросах мне понравилась их реальная демократия. Она выглядит так: на производстве слово начальника для подчиненного безусловный закон, однако в неформальной обстановке абсолютно все, от миллионера до забулдыги с красным носом, совершенно одинаковы. Служебные вопросы в нерабочее время у англичан не принято обсуждать. Приказы в личное время – подсудное дело. Простой пример. Мой товарищ, думаю теперь уже бывший из-за последних политических событий, – Дэнни Уэлс, крупный производитель концентратов различных добавок, руководитель всем известной компании «Wells Plastics» – предпочтительного партнера в области технологических инноваций многих ведущих компаний по переработке пластмасс. Так вот, этот мультимиллиардер, входящий в сотню самых богатых людей Великобритании, считает за радость прийти на производство, надеть комбинезон и пойти работать вместе с сотрудниками в цех, предположим, оператором экструдера. Это в один день. В другой – он может трудиться, к примеру, на смесевом участке. И так далее. Происходит все это не на показ, уверяю вас. Просто ему действительно интересно что-то делать собственными руками. А ведь этот человек, сами понимаете, вполне может себе позволить не работать от слова «совсем»… То есть, нет у англичан напыщенного надувательства щек со стороны начальства в отношении подчиненных, бессмысленного и смешного чванства. Мне это понравилось. Было приятно наблюдать за такими открытыми и честными отношениями.

- Какой из этапов карьеры считаете наиболее значимым?

- Каждый день очень значим для меня как для профессионала и каждый этап очень ценен. Я пытаюсь ежедневно что-то создавать или придумать, поэтому любой день моей жизни – это новый этап. Не могу ничего выделить или обесценить. Важен каждый миг: студенческие годы прошли весело, работа в институте авиационных материалов –интересно, было время – занимались красителями – тоже с удовольствием вспоминаю.

Если же смотреть на жизнь целиком, то, безусловно, самыми запоминающимися и волнительными периодами стали те, в которые родились сначала мои дети, а потом – внуки. Но это уже личное.

- Кого-то считаете своим профессиональным наставником?

- В принципе, я достаточно независимый человек, если можно так выразиться. Друзья даже говорят, что у меня нет авторитетов… Однако «спасибо» – искреннее, человеческое – хочется сказать моей школьной учительнице химии Нине Петровне. Она, можно сказать, показала мне путь в будущую профессию. В институте я, конечно, ориентировался на Модеста Сергеевича Акутина – великого человека и инженера, основателя переработки пластмасс у нас в стране, химика-органика с мировым именем. Еще очень благодарен Владимиру Семеновичу Осипчику. Он научил меня многому, особенно подходам к решению определенных профессиональных задач.

- Какие ориентиры в профессии являются для Вас «вопросом принципа»?

- Считаю принципиально важным моментом получение тех материалов, которые наиболее точно соответствуют техническому заданию и требованиям заказчика. Возможно, в данном пункте дает о себе знать мой перфекционизм… Тем не менее, подобный подход позволяет выполнить задание максимально точно, даже улучшать свойства материала, его перерабатываемость и так далее...

- Игорь Николаевич, хочется немного поговорить о жизни. Как всегда, интересует тема дружбы.

- По-настоящему хороших друзей бывает немного, согласитесь. К счастью, у меня они всегда были и все еще есть. Хотя, к сожалению, некоторых уже нет в живых.

Мне с друзьями, безусловно, повезло, как и с теми людьми, у которых можно было чему-то научиться и которые ко мне искренне хорошо относились. Удивительно, но прекрасные, открытые, порядочные люди окружали меня всегда. Я отвечал им, конечно же, взаимностью. Всегда ценил верность и взаимоотдачу. Считаю, что настоящий друг – это человек, который в любой ситуации может прямо сказать в глаза о том, что ты делаешь неправильно. Ведь от ошибок никто не застрахован. Это трудно, зато честно.

- Что или кто Вас вдохновляет?

- Источники своего истинного вдохновения я могу пересчитать по пальцам. Их всего четыре. Первый, конечно же, друзья. Второй – мои дети и внуки. Третий – прекрасные женщины, которые окружали и окружают до сих пор. Честно говоря, я всегда, особенно раньше, пребывал в состоянии влюбленности и, что очень важно, был любим в ответ! Это удивительное чувство дарит ощущение крыльев за спиной и как-то сразу становится легче дышать, хочется создавать что-то новое, экспериментировать, творить.

Ну, и четвертое – это, несомненно, кулинария – мое хобби, в каком-то смысле превратившееся в образ жизни. Хотя, может быть, кому-то это покажется странным. Тем не менее, в приготовлении интереснейших блюд весьма преуспел. Кто меня знает – подтвердят. Начиная с седьмого класса уже кормил свою семью, вовсю готовя обеды и ужины. Для меня и сегодня не в тягость приготовить что-то вкусное из кухни любых народов мира, но больше других предпочитаю русские, украинские и еврейские рецепты. В них всегда есть какая-то изюминка! На скорую руку, однако, не готовлю, так как привык все делать с толком, с чувством. Хотя, конечно, могу «поколдовать» и над простыми блюдами. Как правило, это легкий салат и стейки из индейки с жареной картошечкой – быстро, непритязательно и вкусно!

Кстати, когда жил в Великобритании, понял, что английская еда достаточно проста: овсянка, мюсли, ежедневно утром кофе. В будние дни они едят яичницу с беконом и бобами плюс копченая рыба и шампиньоны в выходные, томатный суп и различные варианты жареного мяса с картошкой или пудинги в последующие часы, а также по традиции в «Five o’clock» чай с пирожными или сладкими пирогами. Для мяса почти всегда используют шалфей и чеснок.

- А что из духовной пищи предпочитаете?

- Очень люблю искусство. Особенно изобразительное. Считаю, что немного разбираюсь в нем. Самое любимое – нидерландская живопись XV–XVII вв., наши передвижники. К современному искусству отношусь терпимо, но его не понимаю. Из живописцев очень нравятся Брейгель старший, Ян Вермеер, наши Крамской и Верещагин – считаю их работы совершенством. Из современных – по вкусу картины Татьяны Назаренко. Вообще считаю, что хороших живописцев очень много. Всегда, выезжая в другие города, стараюсь посетить художественные музеи, как у нас, так и за рубежом. Три музея выделю особо. Безусловно, это наша Третьяковка, Венский художественный музей «старого искусства» и художественный музей Будапешта. К сожалению, вырываться в галереи удается не часто, а за границу тем более, но я стараюсь. В принципе, посетил практически все знаменитые художественные галереи Европы: начиная от национальной Лондонской и заканчивая Пермской галереей. Кстати, последняя владеет великолепным собранием отечественных и зарубежных полотен.

- А что скажете про музыку?

- Адептом не являюсь, хотя с молодости и по сей день увлекаюсь тяжелым роком. Под настроение с удовольствием слушаю классику.

- Хард-рок, если не путаю, это жанр с весьма громкой подачей, с тяжелой специфичной ритмикой. Чем он в Вас откликается?

- Гигантской энергетикой, четким ритмом и много чем еще… Чтобы понять, нужно побывать хотя бы раз на большом рок-концерте и ощутить это состояние. Словами не опишешь.

- Как относитесь к спорту?

- Весьма положительно. Сейчас, конечно, больше люблю смотреть, но в свое время был кандидатом в мастера по бегу на длинные дистанции. Мне это просто нравилось и, кстати, очень помогло в жизни – стайерский бег стимулирует выносливость, усидчивость и умение преодолеть себя. Однако профессионалом стать никогда не стремился. Потому что считаю, что профессиональный спорт – медленное самоубийство, когда ты становишься подопытным кроликом для врачей и фармацевтических компаний. Я это не понаслышке знаю.

А еще с детства обожаю коньки и лед. В третьем классе выучился кататься с отцом, когда брал мамины коньки. Тогда были обычные, не «снегурки», а просто «унисекс» – мягкие ботинки с полозьями, кстати, очень полезные для начинающих – учат ставить и фиксировать ногу. Сейчас-то все коньки на жестком полиамиде 66 – можно сразу встать и поехать, особо не учась… Ну, а я с удовольствием зимой катаюсь и по сей день. В компанию себе беру двоюродную сестру Любу, она тоже большая любительница коньков и роликов.

- Какие черты характера уважаете в людях?

- Доброту, но не на грани сюсюканья, а в прямом смысле этого слова – душевное расположение, стремление помочь в трудную минуту. Еще – честность. Не терплю предательства. Это, пожалуй, основное. Очень ценю юмор. Может быть даже совершенно бесшабашный, местами дурацкий. Он здорово помогает отвлечься от жизненных неурядиц.

- В личной системе ценностей выделяете эти же качества?

- Вопрос трудный. Для себя на первое место поставлю также честность. Затем будет стоять верность, а далее – достойная и адекватная оплата моего труда, знаний. Вопрос денег многие обходят стороной, стесняются обсуждать. Я понимаю, он щекотливый. Но не буду лукавить и говорить, что для меня деньги совсем ничего не значат. Значат. Мне нравится хорошо зарабатывать, хотя не могу сказать, что я человек меркантильный.

- Ваши сильные и слабые стороны?

- Сильной стороной считаю собственные дипломатические способности. Где-то могу уступить, в чем-то надавить. Обычно удается решать все необходимые вопросы мирно и спокойно. Это, безусловно, плюс.

Слабых сторон, вероятно, больше. Бывает чего-то боюсь, бывает, не могу принять правильное решение… Если брать глобально – по библейской мерке семи смертных грехов – то, возможно, все эти грехи у меня и были когда-то, ну, конечно, за исключением убийства… Сейчас вот пытаюсь бороться с чревоугодием… Очень люблю поесть.

- Что делает Вас счастливым?

- Интересная работа. Это естественно, потому что огромная часть моей сознательной жизни принадлежит ей. Особенно, когда все получается. Однако друзья, семья и близкие люди все же являются главными составляющими моей личной формулы счастья: жить, иметь возможность радовать друзей и близких необычными, сложными блюдами для меня важно. Им это искренне нравится. Их неподдельные эмоции заряжают меня энергией, делают счастливей. Ну, в принципе, здесь наши интересы совпадают и все довольны: я люблю готовить, друзья – есть. Все расслабляются и получают удовольствие!

- Что-то хочется изменить в прошлом?

- Хочется, конечно. Как в песне поется: «Может, мы обидели кого-то зря…» Помните? Не исключаю, что и в моей жизни бывали подобные ситуации, о которых я сейчас уже и не вспомню, потому что за крупномасштабными событиями они теряются, растворяются, отходят на дальний план… Но стараюсь подобное сводить к минимуму. Как получается – судить тем, кто меня окружает.

В рабочих вопросах ничего менять не стал бы, потому что искренне горжусь тем, что делал, что делаю и, надеюсь, что еще какое-то время буду делать.

Материал подготовила Елена ПЕНИНА.
Фото из личного архива И.Н. Цапенко.