Максим Станиславович Крайнов

«Ничто не проходит бесследно»

- Расскажите немного о детстве и родителях.

- Я родился в 1957 году в Москве в семье выдающегося ученого-гидрогеохимика Станислава Романовича Крайнова. Мой отец, будучи продолжателем дела А.А. Бродского – основателя гидрохимического метода поиска месторождений полезных ископаемых, развил его до состояния серьезной науки с широким академическим базисом. Автор семи монографий и около двухсот статей, опубликованных преимущественно в академических журналах: «Геохимия» и «Водные ресурсы», а также «Советская геология»; лауреат премии Правительства РФ и премии РАН им. Ф.П. Саваренского – он был последовательно избран членом-корреспондентом и действительным членом Российской академии естественных наук (РАЕН), удостоен звания заслуженного деятеля науки РФ. А еще в течение почти тридцати лет являлся членом редколлегии журнала «Геохимия».

- Воспитываясь в такой солидной научной среде, Вы просто «обязаны» были «вырасти» в серьезного ученого…

- Вы знаете, никто никому «не обязан»… Напротив, жизнь показывает, что продожателями дела чаще всего становятся внуки… Что же касается сыновей, то они, как правило, становятся либо бледными подобиями отцов, либо отрицают их путь, выбирая свой и достигая успеха в совершенно другой сфере деятельности.

- А Вы отрицали путь отца?..

- Довольно сложный вопрос. В отношении пройденного им пути – конечно, нет. Всегда его очень уважал и гордился им. В этом смысле никакого «конфликта отцов и детей» в семье не было. А вот в отношении того психологического состояния, к которому он пришел в последние годы жизни, когда его, кроме науки, ничего не интересовало и ни о чем другом он ни думать, ни говорить не мог, – пожалуй, да. В этом смысле я человек более гармоничный. Но, как говорится, ничто не проходит бесследно… Когда отец в 1971 году защитил докторскую диссертацию, мне было всего лишь четырнадцать.

- Совсем мальчишка…

- Именно, но примерно с этого времени и вплоть до смерти отца в 2007 году я жил в атмосфере большой науки. Помню, что на его рабочем столе постоянно громоздились рукописные главы очередной книги, тут же вроссыпь лежали несколько авторефератов, кандидатских и докторских, на которые он писал отзывы. Было много версток публикуемых статей… В течение всего дня в доме слышались телефонные обсуждения текущих рабочих вопросов с сотрудниками и коллегами из других институтов. Отец, будучи по натуре человеком открытым, всегда делился своими научными проблемами с семьей, со временем привлекая и меня к обсуждению сложных вопросов, отрабатывая методологические подходы, проверяя и оттачивая терминологию.

- И какие же вопросы обсуждались?

- На определённом этапе своего научного развития отец пришел к идее математического моделирования природных объектов и процессов, поэтому разговоры часто «вращались» вокруг этой темы. А так как профильного образования в этой области у него не было, то он использовал меня в качестве собеседника – в моем институте преподавался ряд дисциплин, связанных с моделированием экономических процессов.

- А в каком вузе Вы учились?

- В 1980-м окончил Московский институт управления им. С. Орджоникидзе (МИУ). Сейчас он называется «Государственный университет управления».

- Как в нем оказались? И почему не пошли по стопам отца?

- Со здоровьем было не все в порядке…А так я собирался «идти по стопам», если не отца, то уж мамы – Лилианы Павловны… Она окончила МХТИ им. Менделеева, и хотя в дальнейшем чистой химией не занималась – работала в области гидрометаллургии урановых руд, но квалификации не утратила и в домашних разговорах без химических терминов не обходилось. Я их, конечно, впитывал с раннего детства. Готовился тоже стать химиком, и уже в восьмом классе прочитал хорошо известный вузовский учебник Н.Л. Глинки по общей химии, а в девятом – аналогичный учебник по органической химии. В результате решил поступать на химический факультет МГУ. Однако когда родители пришли в приемную комиссию, там посмотрели мою медсправку и попросили забрать документы – факультет имел специфику, а значит, и определенные требования к здоровью абитуриентов. Аналогичный отказ в допуске к вступительным экзаменам мы получили и в альма-матер отца – в Московском геологоразведочном институте.

- Что же предприняли?

- Времена были строгие – советские, нельзя – значит, нельзя. В итоге вынуждены были выбирать что-то более безопасное для здоровья, и я готовился к экзаменам в вуз, даже не зная, в какой именно буду поступать. В результате кто-то из знакомых посоветовал обратить внимание на МИУ на «Ждановской» – так тогда называлось метро «Выхино». В то время институт находился на ранней стадии своего развития – был организован за полгода до моего поступления на базе Московского инженерно-экономического института (МИЭИ), но возглавлялся очень энергичным и амбициозным ректором – профессором О.В. Козловой (1906–1986) – инициатором и основателем управленческого образования в стране. Посетив вуз, родители увидели в нем определенную перспективу. Тем более, что в составе института был факультет управления в химической и металлургической промышленности с двумя «химическими» специальностями – автоматизированные системы управления (АСУ) и организация управления. Вот на специальность «АСУ в химической промышленности» я и поступил летом 1975 года, легко набрав 25 баллов из 25 возможных.

- Чем запомнилось обучение в МИУ?

- Конечно, большим объемом математических дисциплин – три года самой разнообразной математики по 2–3 предмета одновременно. Причем уровень преподавания был весьма высок. Так, по математическому анализу весь первый курс мы двигались параллельно факультету вычислительной математики и кибернетики МГУ, и лишь начиная со второго курса стали постепенно отставать. Например, в результате экзаменов по матанализу после первого семестра в нашей группе было всего лишь четыре положительных оценки и двадцать неудовлетворительных. Это объяснялось тем, что контингент студентов был слабее, чем в МГУ.

- А Вам сложно было?

- Несмотря на высокий уровень подготовки в школьные годы, мне тоже было непросто усваивать резко возросшие сложность и объемы математических знаний. Тем не менее хорошая математическая база серьезно помогла мне в исследованиях практической экономики.

- Преподавательский состав нравился?

- Больше других запомнились лекции профессора Дмитрия Семеновича Львова (1930–2007). В то время он был заведующим отделом в Центральном экономико-математическом институте (ЦЭМИ) АН СССР, а впоследствии стал действительным членом Российской академии наук (РАН) и в течение шести лет возглавлял Отделение экономических наук РАН. В нашем институте он читал курс «Хозяйственные механизмы управления экономикой». Именно под влиянием его лекций я осознал, что экономика – это объективная наука, которая способна нести в себе определенную красоту, и, в итоге, решил ею заниматься.

- А что со специализацией по АСУ?

- Она не очень нравилась. Я довольно хорошо понимал принципы и методы создания АСУ, но практическая работа была не по душе. В то время она была связана с компьютеризацией рутинных управленческих задач и казалась мне слишком скучной. На мое счастье в институте давали хорошие знания по многим направлениям экономической науки, и после его окончания можно было специализироваться в широком диапазоне – от политической экономии до экономической кибернетики. Так что мое предложение писать диплом по экономической теме не вызвало отторжения на выпускающей кафедре.

- Как звучала тема диплома?

- «Методы оценки экономической эффективности задач для формирования подсистемы АСУ предприятия». За время технико-экономической и преддипломной практик, проходивших на Северодонецком производственном объединении «Азот» в 1979 и 1980 годах, мне удалось хорошо изучить экономическую эффективность внедрения АСУ. Членом госкомиссии по нашей специальности был Юрий Михайлович Лужков (в ту пору – Генеральный директор НПО «Химавтоматика»), который почти каждый день присутствовал на защите дипломов, но день моей защиты по какой-то причине пропустил. Если бы он был, то, возможно, моя судьба пошла бы по другому пути, а так – я доложил о полученных мной результатах профессору Д.С. Львову, и они ему весьма понравились.

- А как оказались в полимерной отрасли?

- Дмитрию Семеновичу не удалось тогда взять меня к себе в отдел, поскольку не было подходящих вакансий. Поэтому он посоветовал распределиться в обычном порядке. Так вот, в день распределения, услышав, что я хотел бы заниматься вопросами экономической эффективности, меня убедил прийти к нему на работу Митрофан Федорович Яковлев, заведующий отделом ТЭО ВНИИПП НПО «Пластик». Он с жаром объяснил, что ему нужно срочно укомплектовать лабораторию эффективности НИОКР и новой техники. В итоге я согласился, а когда, сразу после окончания Олимпиады-80, пришел на работу, то увидел, что в лаборатории всего два возрастных сотрудника – начальник и ведущий инженер. Остальные – мои однокурсницы, только что окончившие наш институт по параллельной специальности.

- И чем стали заниматься на новом месте?

- Основной задачей было экономическое обоснование конкретных НИОКР, выполняемых технологическими отделами и лабораториями ВНИИППа. Подавляющее большинство НИОКР института было направлено на разработку новых видов продукции, в результате чего экономический эффект от их внедрения проявлялся в отраслях–потребителях продукции из пластмасс. Приходилось плотно работать с заказчиками. В результате удалось многое узнать о применении продукции из пластмасс в различных отраслях народного хозяйства, в том числе – в оборонной промышленности.

Только придя в лабораторию я понял, почему М.Ф. Яковлев так активно звал меня. Оказалось, что в отделе уже несколько месяцев в подвешенном состоянии находилась большая тема по применению пластмассовых труб в капитальном строительстве. Лаборатория применения пластмассовых труб, относящаяся к технологическому отделу труб и шлангов, разработала предложения по замене металлических труб на пластмассовые. К выполнению темы подключили около пятидесяти (!) проектных институтов различных отраслей народного хозяйства, которые должны были рассмотреть возможности применения труб из пластмасс в конкретных проектах и рассчитать экономическую эффективность замены. Нашей же лаборатории в качестве соисполнителя необходимо было разработать методику расчета экономической эффективности, консультировать проектные институты в процессе выполнения ими расчетов и обобщить результаты. Вся эта громоздкая и ответственная работа свалилась на меня, молодого специалиста. Пришлось здорово постараться.

- Думаю, было трудно, но интересно…

- Было любопытно. Отделу пришлось заниматься расчетом и обоснованием надбавок к ценам на продукцию нового цеха НПО «Пластик» по производству труб и соединительных деталей из НПВХ. Этот цех был построен и оснащен к 1981 году, а производство продукции осваивалось в течение 2–3 лет. Когда оно достигло промышленной стадии, потребовалось обоснование экономического эффекта, получаемого потребителем – московскими градостроительными организациями. При выполнении расчетов пришлось серьезно сотрудничать со специалистами НИИ Мосстроя. Здесь помогли авторитет и связи начальника отдела труб и шлангов Г.И. Шапиро (1920–1987). Обосновывающие материалы, направленные в Госкомцен СССР, после ряда дополнительных пояснений были одобрены.

Помню также, как выдвигали коллектив специалистов Вильнюсского завода пластмассовых изделий на соискание Государственной премии СССР в 1985 году. В течение предшествующих лет на заводе был внедрен комплекс технических мероприятий по автоматизации и механизации труда, а также повышению производительности технологических линий по производству труб и пленок из ПЭ. Несмотря на то, что, по отзыву профильных специалистов НПО «Пластик», эти достижения имели локальный характер и не могли быть в качестве типовых распространены на другие предприятия, сам факт выдвижения имел большое значение для отрасли, поэтому был поддержан руководством НПО «Пластик». Однако в материалах, прилагаемых к заявке на выдвижение, не хватало расчетов экономической эффективности. Поэтому меня направили в Вильнюс для их выполнения. Пришлось разбираться в калькуляциях себестоимости продукции, написанных на литовском языке… Но это не помешало мне за неделю собрать все необходимые материалы и по приезде в Москву выполнить расчеты.

- Думаю, так и зарабатывается авторитет в профессиональных кругах…

- Совершенно верно. С этим связано мое карьерное продвижение в НПО «Пластик» – после ухода на пенсию руководителя лаборатории (а затем сектора) Л.А. Залогиной, в 1990 году мне предложили возглавить наше подразделение. Правда, в качестве старшего научного сотрудника, но не суть важно.

- А что с научной работой? Ею занимались?

- Да, причем по двум направлениям: методические особенности расчетов экономической эффективности новой техники в отрасли и оптимизация состава оборудования при проведении техперевооружения предприятий. Всего в советское время мне удалось опубликовать около пятнадцати печатных работ, в том числе – брошюру «Экономико-математическое моделирование и оптимизация производств по переработке пластмасс». Когда я принес ее профессору В.Н. Лифшицу (ведущему ученому СССР в области перспективного планирования, а впоследствии – одному из научных руководителей коллектива разработчиков «Методических рекомендаций по оценке эффективности инвестиционных проектов») в качестве прототипа будущей диссертации, его реакция была следующая: хватит писать брошюры и планы, где диссертация? Но до ее написания у меня руки так и не дошли. На дворе стоял уже 1990-й год и надвигались резкие изменения условий производственно-хозяйственной деятельности – рыночная экономика. Мне стало не интересно защищать то, что стремительно теряло актуальность на практике.

- Не жалели потом?

- Не жалел, что не стал заниматься оформлением выполненных научных работ в качестве диссертаций – ни кандидатской, ни, возможно, докторской, хотя объем проведенных исследований по экономике отрасли легко позволял это сделать. Дело в том, что защита диссертации требует больших затрат времени и организационных усилий, а мне было всегда жалко этого времени, да и сил. Наверное, сказалось мое «научное» детство. Думаю, что для ученого в первом поколении (например, как мой отец) звания и награды имеют первостепенное значение в качестве подтверждения его интеллектуального и профессионального уровня. А для таких, как я, регалии лишены ореола избранности и почитания.

- А какие изменения привнесла в Вашу работу рыночная экономика?

- Произошло расформирование отдела, в котором я работал. Большинство лабораторий и секторов отдела занимались вопросами управления отраслью и фактически являлись продолжением функциональных подразделений главка – ВПО «Союзпластпеработка». С окончанием советской эпохи главк был ликвидирован, необходимость в работе отдела отпала. Поэтому его специалисты были постепенно уволены. А сотрудники нашего сектора, как наиболее связанные с технологическими отделами и лабораториями, – направлены в соответствующие подразделения. Так я стал членом коллектива отдела труб и шлангов, который до этого несколько лет курировал. Также в конце 80-х годов, в связи с появлением кооперативов и других малых предприятий, возник спрос на мои услуги консалтингового характера. По этому направлению в 1991 году мне впервые удалось выполнить ТЭО инвестиционного проекта (ИП), то есть создать серьезный документ, всесторонне экономически обосновывающий организацию нового производства на существующих производственных площадях. В последующие годы разработка ТЭО ИП стала одной из основных моих специализаций как практического экономиста. С этого времени дополнительная работа у меня была почти всегда.

- Чем занимались на основном месте работы – в отделе труб и шлангов?

- Отслеживал цены конкурентов и объективные затраты на производство продукции с использованием оборудования отдела. На основе сопоставления этих данных руководителям лабораторий и групп давал рекомендации по уровню цен. Инфляция 90-х сильно влияла на этот процесс, поэтому рекомендации по ценообразованию приходилось обновлять каждый квартал, что было довольно хлопотно.

Помню, как со временем в отделе возникла идея создать участок производства товаров для домашнего хозяйства – шлангов для пылесосов и для душа. Мне предложили стать менеджером. Функции разнообразные – заказ выпуска партии шлангов, организация получения комплектующих, сборка и хранение продукции, обеспечение реализации. Фактически это был типичный малый бизнес в рамках большого отдела, только деньги от реализации шли в общий котел. А еще это была хорошая школа рыночной экономики – завотделом И.В. Гвоздев давал мне большую степень свободы, а я старался быть максимально полезным. Всего в отделе проработал семь лет и вынес хорошее понимание технологии производства труб, шлангов и профильно-погонажных изделий. На основе анализа и обобщения материалов, полученных за этот период, удалось написать и опубликовать в журнале «Пластические массы» несколько статей по двум направлениям: экономика качества продукции из пластмасс и экономика опытных производств. С гордостью должен сказать, что научный уровень этих работ был гораздо выше тех, что публиковались в советское время.

- Что подтолкнуло заниматься экономикой промышленного производства системно?

- Этому предшествовало несколько важных моментов. Первый, в 2004 году, был связан с запросом НПО «Стройполимер» на проведение анализа производства трубной продукции и соединительных деталей к ней. Независимый эксперт должен был определить мощность производства, коэффициент расхода сырья, численность персонала и себестоимость продукции. Тогда у меня не получилось полностью удовлетворить запросы заказчика, но по итогам этой работы удалось определить правильный подход к расчету норм расхода основного полимерного сырья. Кроме того, я начал понимать внутризаводскую организацию производства, а также то, что технико-экономический анализ может являться действенным методом повышения его эффективности, включая увеличение выпуска продукции и снижение ее себестоимости.

В следующем году в цехе НПО «Пластик» по производству труб и соединительных деталей из НПВХ выявилась проблема – значительное несоответствие бухгалтерских и фактических данных об остатках основного сырья и вторичного материала. В связи с этим потребовалось разработать новые нормы расхода полимерного сырья по каждому виду продукции, причем в каждой норме показывалось количество образующегося вторичного НПВХ. Решение этой задачи у меня заняло несколько месяцев, зато разработанные нормы расхода использовались в течение семи последующих лет – вплоть до закрытия цеха в 2012 году. Кстати, видя существенные итоги проделанной работы, генеральный директор ОАО МИПП – НПО «Пластик» Б.Я. Кобзар создал специально для меня должность заведующего лабораторией технико-экономических исследований.

И еще один важный момент. В 2007 году руководство предприятия решило резко, до двух раз, увеличить производственные задания все того же трубного цеха. В ответ цех запросил аналогичное увеличение численности рабочих. Поручили разобраться и мне впервые удалось разбить трудовые процессы основного производственного персонала цеха на отдельные операции, рассчитать удельные трудозатраты на производство отдельных видов продукции. Расчеты показали, что при увеличении объема выпуска продукции в два раза необходимый рост численности персонала составляет 20–25 %. Результаты выполненных работ по нормированию расхода сырья и определению численности производственного персонала оказались интересными с научно-практической точки зрения, и у меня появились первые публикации в ведущих отраслевых научно-технических журналах – «Полимерные материалы» и «Пластикс».

- Тогда Вы и познакомились с главным редактором «Полимерных материалов» В.А. Гончаренко?..

- В 2006 году я выступал на научно-практическом семинаре в МИТХТ с докладом, в котором представлял методику нормирования расхода полимерного сырья на примере производства изделий методом литья под давлением и Олег Яковлевич Михасенок – главный редактор и один из основателей журнала, предложил написать статью на тему доклада в «Полимерные материалы». Статью, в результате, я написал по просьбе Олега Яковлевича, а ответ пришел уже от нового главного редактора. Так началось наше сотрудничество, которое длится уже пятнадцать лет и давно переросло в искреннюю дружбу. За это время мы подготовили более сорока публикаций.

- Расскажите про опыт работы в ОАО «Институт пластмасс им. Г.С. Петрова» и ОАО НПП «Квант».

- В 2010 году я пришел в Институт пластмасс на должность главного экономиста и в основном занимался обоснованием эффективности ИП по техническому перевооружению научной и опытно-производственной базы института. Рад, что удалось внести посильный вклад в восстановление технической базы института, которая очень сильно пострадала в 90-е годы от МЕНАТЕПа, возглавляемого М. Ходорковским. Потом была работа в ОАО НПП «Квант». После полугодовой адаптации в январе 2013 года меня зачислили в штат на должность главного специалиста по инвестиционному планированию – фактически заместителя главного инженера по данному направлению. В это время главный технолог предприятия И.В. Григорьева инициировала два ИП. Один из них предполагал реконструкцию нескольких металлообрабатывающих цехов предприятия, а другой предусматривал техперевооружение цеха пластмасс – прессование и литье под давлением. Обоснование ИП выполнялось по довольно оригинальной методике Роскосмоса РФ, критериями эффективности в которой были не экономические показатели, а технические пареметры оборудования. Так как с металлообрабатывающим оборудованием я столкнулся впервые в жизни, то пришлось изрядно попотеть, доказывая головной организации необходимость включения тех или иных образцов оборудования в состав ИП. К сожалению, вскоре на предприятии смеиилось руководство и к власти пришла команда, не заинтересованная в развитии производства. Видя это, Роскосмос РФ просто закрыл проект по реконструкции металлообрабатывющих цехов. А вот проект по техперевооружению цеха пластмасс со временем был частично реализован.

Должен сказать, что работа в НПП «Квант» значительно расширила мой практический кругозор как экономиста. Она позволила мне наблюдать много новых для меня технологических процессов с разнообразными трудовыми операциями и условиями их выполнения. Полученная информация в дальнейшем использовалась при разработке комплексного подхода к нормированию труда в отрасли переработки пластмасс.

- Максим Станиславович, возвращение в полимерную отрасль было желанным?

- Конечно. Весной 2014 года мне позвонил Всеволод Васильевич Абрамов и предложил войти в состав консалтинговой группы, которая создавалась для проведения анализа ситуации и наведения порядка на одном из предприятий отрасли. В этой группе мне отводилась работа по нормированию расхода полимерного сырья и разработке трудовых норм. Я немедленно согласился, хотя в то время работал в НПП «Квант». Знал, что как-нибудь справлюсь, хотя умом, конечно, понимал, что будет сложно сочетать работу в двух местах, находящихся друг от друга на расстоянии порядка 150 км. Сегодня уверен – мной двигало что-то свыше, ведь именно в процессе анализа этого предприятия удалось выйти на путь к комплексному технико-экономическому моделированию производственных процессов. Этот путь занял несколько лет и включал в себя ряд этапов. Во-первых, удалось разработать методику нормирования расхода не только основных (полимерного сырья со всеми компонентами), но и вспомогательных материалов (упаковочных и прочих). Таким образом, калькуляционные статьи, связанные с расходом всех видов материалов, в методическом плане стали прозрачными. Во-вторых, на том же предприятии получилось пронормировать трудозатраты не только основных производственных рабочих, но и складского персонала. Впоследствии по литературным данным разработал методику нормирования трудозатрат и определения численности вспомогательных рабочих. В результате выполненных работ в 2018 году была написана и издана книга «Экономика производств по переработке пластмасс. Технико-экономический анализ и калькулирование себестоимости продукции». В ней впервые в отрасли была продемонстрирована возможность прямого калькулирования полной себестоимости производства по каждому виду выпускаемой продукции.

В процессе написания книги я осознал, что из технико-экономического анализа производственных процессов выпала такая важная сфера деятельности предприятия, как испытания продукции. Решить эту проблему помогла заведующая испытательной лабораторией АО «МИПП-НПО «Пластик» Людмила Серафимовна Алмаева. Она подробно рассказала о методах определения показателей качества, используемых при проведении приемо-сдаточных и периодических испытаний продукции из пластмасс, предоставила подробную информацию о трудозатратах и времени использования испытательного оборудования. Это позволило рассчитать полную себестоимость выполнения каждого метода испытаний. Появилась реальная возможность вывести затраты на испытания продукции из состава общехозяйственных расходов и создать соответствующую прямую расходную статью. Все вышеизложенное можно рассматривать в качестве третьего этапа.

И, наконец, четвертый этап – соединение разработанных аналитических методик расчета затрат по калькуляционным статьям и нормативной базы расхода производственных ресурсов в единую технико-экономическую модель расчета себестоимости продукции. Первый опыт построения подобной модели на примере производства напорных труб из ПЭВП мощностью порядка 10 тыс. т/год показал высокую достоверность полученных значений себестоимости. Результаты были опубликованы в № 6–9 журнала «Полимерные материалы» за 2021 год. В частности, расчетные данные о доле сырья в себестоимости напорных труб при определенном уровне загрузки оборудования полностью совпали с оценками, приведенными М.Г. Гориловским в большом интервью журналу «Эксперт» (№ 35 за 2021 год), посвященном проблемам развития производства и применения полимерных труб в нашей стране.

- А в каких случаях следует применять подобные расчетные модели?

- Я бы назвал два основных. Первый связан с проектированием новых или реконструируемых производств, когда определяется типоразмерный состав оборудования, размеры производственных и складских площадей. При этом используется нормативная база, отражающая среднеотраслевые показатели расхода ресурсов. Второй случай – это проведение технико-экономического анализа действующих производств. Данная модель производства может легко использоваться в имитационном режиме и давать внятные ответы на вопросы типа: «А что будет, если..?». В этом случае применяется нормативная база, отражающая расходы ресурсов на конкретном предприятии.

Кроме того, можно предположить еще один случай. Он связан с обучением студентов старших курсов (магистратура) или повышением квалификации молодых специалистов предприятий.

- В свое время Вы выпустили брошюру об экономико-математическом моделировании производств по переработке пластмасс. Сейчас снова пришли к той же идее. Круг замкнулся?

- Да, но точнее сказать не круг, а виток спирали, ведь развитие любого объекта – от улитки до галактики – происходит по спирали. Если в конце 80-х годов прошлого столетия при построении экономико-математической модели в качестве исходной предпосылки использовалась абстрактная многовариантность технологии производства каждого вида продукции, то в настоящее время каждый технологический вариант «оброс» определенными технико-экономическими показателями (ТЭП). Конкретность ТЭП как раз и позволяет создавать рабочие программы расчета себестоимости и финансовых показателей производства, использовать их в имитационном режиме.

- Максим Станиславович, практически весь наш сегодняшний разговор был посвящен профессиональным аспектам Вашей биографии. А есть ли у Вас увлечения, хобби?

- Ну, увлечений у меня всегда было довольно много. Если говорить про детство, в первую очередь можно вспомнить филателию, которой я в школе занимался довольно серьезно и успешно.

Есть и другие интересы, которые пришли позже, но остались со мной на всю жизнь. Во-первых, физкультура и спорт. Как же без них? В институте с удовольствием занимался легкой атлетикой – бегал на средние дистанции. Летом много плавал, а зимний досуг посвящал интенсивным лыжным прогулкам. Во-вторых, туризм. К однодневным походам по Владимирской области - родной земле моего деда - приобщил отец ещё в 1970-е годы. А с середины 1980-х я, приезжая в отпуск к родственникам в деревню деда или в районный г. Кольчугино, уже сам совершал такие походы, которые продолжались вплоть до конца 2000-х годов. Потом их сменили горные походы по Крыму, где я стал ежегодно проводить свой отпуск. В молодости весной и осенью прокладывал аналогичные маршруты по Подмосковью. Но затем все прекратилось, так как у меня появилась дача.

- Предположу, что это одно из самых серьезных увлечений...

- Точно! В середине 90-х я получил по наследству небольшой участок земли а ближнем Подмосковье – в Малаховке, и все последующие пятнадцать лет делал определенные успехи в обустройстве и расширении дома, полюбил «возиться» в саду и огороде. С течением времени сил стало поменьше, поэтому сейчас езжу на дачу 2–3 раза в неделю с апреля по октябрь и занимаюсь, в основном, огородом и цветами. Удается выращивать неплохие урожаи овощей и зелени, а также интересных видов капусты – краснокочанной, брокколи, брюссельской.

Однако дачей мои увлечения не ограничиваются. Еще люблю фотографировать. Начал этим заниматься довольно поздно, когда было уже под сорок, и сразу выяснил про себя две вещи. Первое – у меня есть способности к композиции, то есть к нахождению точки, с которой фотографируемый пейзаж или объект выглядит наиболее выразительно. Второе – я совершенно неспособен к манипуляциям технического характера с фокусировкой, светом, компьютерной обработкой и т. п. А так как качество современной фотографии построено на подобных технических нюансах, то никаких серьезных успехов в этой области у меня быть не может. Поэтому сегодня делаю только любительские снимки, в основном – в Крыму, когда гуляю по горам и предгорьям. Ну, и еще, в последнее время иногда фотографирую поэтов, выступающих на литературных вечерах, которые я провожу сам или в которых принимаю участие.

- А вот про свое увлечение литературой Вы не упомянули…

- Литература – это не увлечение. Это моя вторая жизнь, особенно в последние пятнадцать лет. О ней я могу рассказать столько, что хватит на отдельное интервью. Если есть желание – можем встретиться еще раз и поговорить об этом подробнее…

- А теперь 10 вопросов в стиле «блиц», на которые надо дать самые короткие ответы.

- Хорошо, давайте попробуем.

Окончание беседы читайте во 2 части интервью.

Материал подготовила Елена ПЕНИНА.
Фото из личного архива М.С. Крайнова.