Всеволод Васильевич Абрамов

- Всеволод Васильевич, у Вас было трудное – военное – детство. Как эти годы повлияли на Вас как на личность?

-Они приучили меня к очень скромному образу жизни, просто относиться к трудностям быта. Они научили меня ценить и одежду, и питание. До сих пор у меня нет предпочтения к каким-то определенным блюдам, для меня с детства нет чего-то невкусного, чего я не хочу или не могу есть. В молодости я даже стеснялся надевать красивую одежду, мне казалось, что это как-то неприлично выделяться. Главное – быть опрятным. Все это связано с военным, тяжелым детством, когда деликатесом были драники из замороженной картошки, приготовленные на плите. Какие первые впечатления о военном детстве? Я хорошо помню первый день войны, 22 июня, потому что чувство тревоги взрослых передалось мне – пятилетнему ребенку. Я забрался с ногами на стул перед окном и стал ждать, когда пойдут танки. Я помню разговоры взрослых об эвакуации и о том, что в доме, где жили бабушка и дедушка, плохо утеплен чердак. Я взял мамины чулки и пошел собирать сухую листву, чтобы утеплить чердак. Все тревоги взрослых очень быстро передавались детям. 

Я помню, как мы с третьим эшелоном эвакуировались в Кемерово. Туда перевозили оборудование цехов подмосковного Орехово-Зуевского завода «Карболит», опасаясь прихода немцев. В части товарных вагонов размещались специалисты с семьями, в остальных – оборудование. Мы ехали больше месяца, потому что сначала всегда пропускали литерные поезда, и только потом пропускали нас. Уже через два-три месяца после приезда во дворце культуры города было организовано производство прессовых изделий для фронта, в т.ч. наконечников снарядов и мин из реактопластов.

- Какую систему ценностей заложили Вам родители и школа?

- У нас была очень дружная семья – во время войны в Кемерово родились две моих сестры. Семейный дух, обычные общечеловеческие ценности – честность, порядочность, заботливость были в семье на очень высоком уровне. В школе и техникуме было много друзей, с которыми до сих пор сохраняются контакты, хотя их осталось мало.

- Мой отец* был из семьи ткачей на широко известных Орехово-Зуевских Морозовских мануфактурах. Они жили в рабочих казармах. В семье из девяти детей выжили только двое, мой отец и его сестра – такие были условия. Его жизнь сложилась так, что он сумел вырваться из сложной казарменной обстановки, закончил всего 6 классов школьного образования, и только за счёт своих способностей и трудолюбия работал в должности начальника конструкторско-технологического отдела, первого в России и тогда самого крупного и ведущего завода пластмасс «Карболит». Он был одним из первых проектировщиков пресс-форм в Советском Союзе, автором многих изобретений. Он написал краткую автобиографию. Она очень интересна с точки зрения оценки им послереволюционных и военных годов по сравнению с многочисленными литературными произведениями, и как он искренне описывает те события, свидетелем которых был. Когда отец приходил домой с работы, он часто рассказывал маме всё происходящее с ним на работе. 

*Об отце Всеволода Васильевича – Василии Борисовиче мы планируем подготовить отдельный рассказ по материалам его автобиографии

- Кто был Вашими главными учителями и больше всего повлиял на Вас в профессии?

- На меня повлияли главным образом три человека. Во-первых, это отец. Во вторых, профессор, доктор технических наук Кановец Иван Фёдорович, под чьим руководством я делал кандидатскую диссертацию. Он меня научил подходить к вопросам научным и научно-техническим, прежде всего, знакомясь с серьезными фундаментальными исследованиями. Не теми, которые кто-то перепечатывает какими-то выдержками, а с первоисточниками. И он очень много дал мне с точки зрения понимания всех физико-химических процессов, которые протекают в переработке пластмасс. И третий человек, которому я очень благодарен, - это Константин Федорович Кнельц, который был фактически первым директором нашего НПО «Пластик». От него как от инженера – производственника и конструктора я научился главному: прикладная наука должна обязательно повышать эффективность производства и учитывать все его нюансы, и что в переработке пластмасс вопросы оборудования и конструирования являются самыми главными. Он положил начало создания крупных конструкторских отделов по разработке оборудования и оснастки, чем отличался НПО «Пластик» от остальных научно-производственных объединений, и внушил мне, что все технологические разработки и процессы проверяются не на бумаге, а путем создания их аппаратурного оформления. У нас работало порядка 70 конструкторов, чего в других НПО, как я считаю, не хватало.

- Какие события в полимерной отрасли для Вас особенно ценны – в плане влияния на ее развитие?

- Развитие полимерной отрасли начиналось еще в Советском союзе. И, конечно, это было благодаря решению двух пленумов – 1958 и 1972 гг. по развитию химической промышленности. На первых порах, когда мы очень сильно, приблизительно в 10 раз, отставали от многих зарубежных стран в потреблении пластмассовой продукции на душу населения, пленумы сыграли положительную роль в создании основы промышленности пластмасс и переработки, а также в резком увеличении объемов потребления и производства изделий из пластических масс у нас в стране. После перехода на рыночную экономику именно отставание в потреблении пластмасс на душу населения повлекло за собой удовлетворение этой потребности за счет создания квалифицированной мощной отраслевой промышленности. До 2014 года рост объёмов производства составлял иногда 15-20% в год, а в среднем – 10%. Сейчас разница в потреблении изделий из пластмасс на душу населения по сравнению с зарубежными странами сократилась до 1,5-2 раз.

- Ваш вклад в развитие полимерной индустрии неоценим! А как воспринимают Вашу деятельность домочадцы?

- Мои домочадцы смирились с тем, что я по 10 -12 часов в день работал. Мой младший сын, когда его маленького спрашивали, кем ты будешь, говорил: «Я не знаю, но не как папа. Я буду так работать, чтобы на дом работу не задавали». Я работал с 8 до 20 часов, вечером приходил с пачкой почты. Все с этим смирились и относились, в общем, нормально.

Подготовили Инна Артёменкова и Ольга Прудовская.